ВЗГЛЯД В ВЫСОТУ

(Вместо предисловия)

Николай Гумилев считал, что, кроме высоты, ширины и глубины, у мира есть еще одно измерение – «внутрина», иначе говоря – пространство человеческой души. И предназначение человека – в том, чтобы расширять свою душу, постоянно направляя мысли ввысь, в звездное небо над собою, и внутрь, в собственное сердце. Именно об этом говорят многие стихи из сборника «Высота» – книги этапной в творчестве омского поэта Дмитрия Соснова.

Символичны сами названия книг Дмитрия, вышедших за последнее десятилетие: «Горизонты души», «Восхождение» и вот теперь – «Высота». Эта последовательность обозначает ключевую идею его творчества: устремленность ввысь, к новым горизонтам, душевному росту. Не стоит думать, что поэт, называющий так свои книги, высокомерен, что он смотрит на ближних свысока – нет, он смотрит в высоту и увлекает за собой людей, которых бесконечно любит. Это доказывает лирика Дмитрия: в ней встречаются как удивительно теплые стихи о любви, так и острая гражданская поэзия, наполненная глубоким патриотизмом, произведения о животных соседствуют с религиозными размышлениями. Можно привести много примеров того, как поэт прозревает нечто высшее в самых, казалось бы, обычных явлениях жизни: светофор за окном дает «зеленый свет» вдохновению, сорока вызывает в памяти птицу счастья, над Омском проплывает гималайский рассвет... Таким образом, поэзия Дмитрия одновременно конкретна, вещественна и духовна.

Яркостью отличаются метафоры, которыми насыщена любовная лирика Дмитрия:

По гороскопу ты – чертополох,

А я и вовсе – просто одуванчик.

Но выбор этих символов – неплох,

И потому, хоть я «большой уж мальчик»,

По-детски рад: растение твоё

Живучее весьма. Моё – тем паче…

Чертополох уверенней растёт,

Коль рядом золотится одуванчик!

(«Цветочный гороскоп»)

Интересные образы находит поэт для описания природы, с которой связан «памятью корней». Взять хотя бы такое трехстишие:

Радуга - это соломинка,

Которой небо

Пьёт синеву озера.

(Хокку)

Активно работает автор в такой редкой и сложной области, как ars poetica, говоря иначе – поэтическое описание основ стихосложения. И здесь он не банален, а своеобразен и искренен:

Поэзия приходит невзначай,

Как будто позабытая подруга,

Мешая пить вечерний крепкий чай,

Срывая нас с наезженного круга,

Мешая спать и телевизор есть

До боли любопытными глазами…

Но как приятно утром перечесть

Всё то, что ночью сотворили сами!

А для ощущения «внутрины», тайного пространства человеческой души, достаточно прочесть несколько религиозных стихотворений, продиктованных не абстрактными чувствованиями, а собственным опытом поэта:

Мой терновый венец свит морозом на стёклах,

А Голгофа – кровать и свивальника жгут…

Или:

Увы, увы…осталось слушать резкие

Удары молотков, да гвозди высчитать…

Ну, вот и всё – легли ладони детские

На чашу милосердья сорта высшего.

А рядом – остроумные «смехотворения», говорящие, в сущности, о весьма серьезных вещах:

Мне в «высшем свете» так темно

От чопорности глупой.

Здесь каждый на другом пятно

Рассмотрит, как под лупой.

«Ах, ах! Да он такой-сякой!» –

Любимая беседа…

Как трудно быть самим собой

Под взорами соседа!

И так – всегда! И так – везде!

Но чем сей трёп кончают?

Премило подойдут к тебе

И приглашают … к чаю.

Немаловажным фактором поэтического роста Дмитрия является и разнообразие поэтических форм, использованных в сборнике: от верлибра до сонета, от хокку до рубаи. Интересен также раздел юмористической лирики, завершающий книгу, – он демонстрирует новые нотки в творчестве автора.

«Поэзия – это обличение и облечение вещей невидимых», – говорил Василий Розанов. И хочется пожелать автору, чтобы он, продолжая облекать высокие нравственные идеи в зримую, яркую, вещественную форму, не останавливался на достигнутом и стремился к новым творческим высотам!

Андрей Козырев,

член Союза писателей Москвы,

главный редактор журнала «Менестрель».