| Сколько нас тут было? Тысяча? Две? Никому не сосчитать. Целый контейнер смертников, и все внушительного телосложения, со свежими силами, только-только собранные настоящими мастерами. Я и тысячи моих собратьев, все мы собранные здесь, пока ещё абсолютно целые, однако скоро мы выполним своё дело, скоро наше тело загорится, но этот акт сожжения будет ради высоких идей, ради чего нас создали.
Конечно это даже печально, что мы созданы для того, что бы умереть, что мы созданы со сроком годности. Но, даже когда я сгорю, а от меня останутся лишь обугленные останки, дело будет жить дальше, на моё место придут другие. Так уж меня приучили, меня создали что бы я умер, но смерть моя будет не бессмысленной, моя смерть будет освещать дорогу для других.
Вот мы, нас тысячи, а то и миллионы, и имя нам - легион. Большие каждый день видят нас, тысячи смертников, и даже не обращают на нас внимание, их холодный взгляд даже не останавливается на сотнях смертников, которые располагаются буквально везде. Без нашей смерти их жизнь была бы крайне трудна, однако не сказать, что невозможна. В любом случае, наша смерть служит жизни.
Я пока не могу многого сказать по этой теме. Старики давно уже умерли, они живут не долго, никто не может долго гореть. Каждый из нас ломается, кто-то сразу, на следующий день, кто-то терпит годами, и все они молчат, и вряд ли уже когда-нибудь что-нибудь скажут. А что можем знать о жизни мы, новички, только что сотворённые, не видавшие стариков, ни разу не горевшие. Ну как, кто-то их видел, кто-то даже успел спросить у них кое-что, а потом уже слухи дошли до нас. Иначе откуда бы я мог знать всё это?
Я расположился почти на дне, тут слишком тесно, вокруг такие же как и я, и тут так тесно, что нельзя и пошевелиться, только и остаётся, что разговаривать, хотя темнота такая, что даже собеседника ты не увидишь. Там, на самом верху, кто-то из наших, из новичков, смог перекинуться парой слов со стариком, которого заметил вдалеке. Он то и поведал нам что, да как.
Те, кто ещё не начал умирать, кто ещё не горел - те новички, и будь тебе хоть сто лет, а ты ни разу не горел - новичком и останешься. Мы смертники, мы должны сгорать, так что тех кто не горит - презирают. Почему кто-то должен умирать, а кто то - филонить? Ну уж нет. Такие становятся изгоями, и рано или поздно им тоже приходиться гореть. Старики смотрят на новичков свысока, хоть и не долго. Я уж не знаю, верить ли этой информации, или же нет, потому что пока она дошла с самого верху до нас, до самого дна, истории могли исковеркать. Может намеренно, желая приврать, или что-то приукрасить, может у кого-то со слухом слабовато, но факт остаётся фактом, никому нельзя верить, пока не услышишь информацию из первых уст.
Мы старались общаться как можно дольше, но не что бы убить время, мы знали что скоро нам предстоит отправиться в последний путь, и нам хотелось как можно дольше подышать жизнью, настоящей жизнью, которую, в прочем, нам не суждено было увидеть, никогда. Максимум - это время, проведённое в этом сухом, огромном контейнере, в тесноте и темноте. Это было жалким подобием жизни, её псевдоверсией, но мы довольствовались и ей, лучших вариантов ведь у нас и быть не могло! Тут по крайней мере у нас были друзья, а умирать нам предстояло в одиночестве. Хотя, умираем мы в любом случае в одиночестве, даже если вокруг множество друзей, даже если ты в самом центре толпы. Другое дело, последние минуты жизни. Большинство из нас, если верить слухам, проводят их в полном одиночестве, как впрочем большую часть своей жизни, короткой и печальной. Однако, некоторым везунчикам везёт, и они горят не в одиночку, рядом с ними горят ещё пять, а то и больше смертников, готовые обеспечить тебе моральную поддержку, которая невероятно важна в нашей профессии. От этого ведь легче, если знаешь что ты сгораешь не один, что рядом ещё пять таких же солдатиков как и ты, умирающих за идею, которые отправятся следом за тобой. С самого начала я надеялся попасть в подобное место, перспектива сгорать в одиночку казалась мне ужасной.
Мы давно уже потеряли счёт, как давно мы лежим тут. Но, не так уж тут было и плохо. Предстоящая гибель, скорее наш долг, нежели наша потребность. Никто не хочет умирать. Тем более мы - смертники. У нас просто нет выбора. Вся наша жизнь, с самого рождения, наполнена печалью, и трагизмом, и даже не смотря на то, что большую часть своей короткой жизни мы горим - нет в ней светлых моментов.
-Мертвец! - вдруг прервал кто-то мои размышления истошным криком.
-Что ты орёшь?
-Здесь мертвец, слева от меня!!! А я думаю, чего это он молчит, да молчит? Он же дохлый!!! - истошно кричал смертник откуда-то слева.
-Брак, - сказал кто-то, спокойным, чётким голосом, явно стараясь подчеркнуть знание дела (хотя не понятно зачем, ведь все мы ещё новички), - старики называют таких браком. Или недосмертниками. Это смертники, уже родившиеся мёртвыми. Так что им закрыта дорога в нирвану.
-А ты откуда знаешь, что старики говорят?
-Слышал. Слухи надо уметь фильтровать.
-Хватит из себя всезнайку строить. Тут труп в блоке, смертнику ещё рядом с ним хрен знает сколько лежать, лучше скажи что ему делать?
-Да, да! У меня, знаете ли, нервы слабые, несмотря на то, что я смертник. Я не хочу лежать рядом с трупом!!! Что мне делать?
У парня явно не было выбора. Теснота была такая, что никто не мог пошевелиться, так что его протест был направлен скорее в непроглядную тьму, чем на окружающих, которые его даже увидеть не могли.
-Молиться. Молиться и ждать света. - ответил всё тот же тихий, спокойный, флегматичный голос. А этот знает своё дело, явно будет настоящим, образцовым смертником. В отличие от других смертников его голос выражал максимальное хладнокровие. Обычно все голоса, что я слышал, были какими-то нервными, страдальческими, грустными, так говорят только смертельно больные. Хотел бы я увидеть этого смертника, но, к сожалению, это невозможно.
Уж не знаю, сколько времени прошло, когда в один момент вокруг стало просторнее. А затем в глаза ударил резкий свет, и из абсолютной тьмы я попал в абсолютное свечение, настолько яркое, что вокруг не было видно абсолютно ничего. Так и не удалось увидеть мне печальные, но крайне мужественные, и я бы даже сказал, героические лица своих товарищей, которые с самого рождения сопровождали меня. К сожалению, наши дороги разошлись навсегда.
Зрение ко мне вернулось не сразу. Достаточно долго я не видел практически нечего, да и остальные чувства как-то притупились, поэтому я был похож на никчёмную куклу, был жалок и беззащитен. В полной темноте, и полном забвении провел я достаточно много времени, и когда зрение стало ко мне возвращаться я уж думал, что это мой вольфрамовый мозг начал создавать галлюцинации. Тело моё до сих пор было онемевшим, но зрение понемногу возвращалось, хотя всё вокруг я видел будто бы через тонкую плёнку. Первое, что я увидел, это окружающее меня огромное, светлое помещение, размеры которого были просто поразительными. Уже потом я заметил вокруг меня сотни таких же смертников, ничуть не лучше, и ничуть не хуже меня. Все они пытались пошевелить своим телом, но ни у кого не получалось. Да и у меня тоже, я только мог немного покрутить головой.
Это был первый великий удар судьбы. Мы, смертники, думали что как только покинем блок мы сможем свободно передвигаться. Но, нет, нет, и как только до нас дошло, что мы не сможем свободно передвигаться, да и вообще хоть что-то делать по своей воле, в этой проклятой жизни, наши вольфрамовые сердца дрогнули. Кто-то заплакал, хотя и смертнику это не пристало, кто-то просто трагично замолчал. Некоторые тут же начали кричать.
-Что же это такое!!! Мы смертники, но ведь до смерти мы имеем право на свободу!
-Да, да!!! Наш бог обманул нас!!!
Я впервые задумался про нашего бога. Ведь по сути, никакие высшие инстанции никогда не говорили нам, что мы должны стать смертниками. Просто... Просто... Просто мы родились смертниками, мы родились с осознанием этого, с самого рождения в нас было заложены Великим Магнитом, что мы должны умереть, что бы дарить этому миру свет. Мы родились с этой мыслью, словно выгравированной на наших стеклянных телах. Но, почему, почему же Великий Магнит создал нас уже разумными существами, но не рассказал нам всё, о нашей участи? Не рассказал, что всю жизнь мы вынуждены быть заключенными в этих стеклянных телах, с вольфрамовым сердцем, которыми даже не можем управлять.
Естественно, Великий Магнит создал нас не полностью разумными. Некоторые нюансы о нашей вере мы не знали, именно поэтому, в каждом блоке, в котором везут с конвейера несколько смертников были проповедниками, такими их создал Великий Магнит. Именно они заполняли в нашем разуме те места, до которых не дошли электроны Великого Магнита.
Впрочем, возможно это просто смертники, возомнившие себя святыми, и несли они отсебятину, но, должен признать, несли складно, хотя, из-за густой тьмы никто и никогда их не видел. Но, возможно увидим сейчас. Проповедники говорили нам, ну а точнее своим соседям, которые уже разносили слухи по всему блоку, что мы созданы Великим Магнитом, что бы нести свет в этот мир. Что чем больше в жизни смертника будет тяжести и одиночества, тем лучше будет его следующая жизнь, в которой, возможно он станет чем-то большим, чем-то несущим свет, но не умирающем при этом.
Так-же нам говорили что есть несколько видов смертников. Мы - самые элитные смертники, мы ближе всего к Великому Магниту. Есть также смертники, которых зовут каким-то странным словом, я не знаю как оно произносится, да и когда слух дошёл до меня, весь блок уже называл их ''сичками''. Их жизнь как полёт - коротка, стремительна, и резко обрывается. Их очень много, всю свою жизнь они проводят в блоках, дожидаясь своего часа, сгорают быстро, и тут же умирают. Есть смертники, подвид которых почти вымер (извиняюсь за парадокс, но это действительно практически вымерший вид смертников), горят они дольше чем "cички", практически все они длинные, и толстые. Даже и не припомню как их называют, знаю только, что это самый старинный вид смертников, которые сейчас не могут составить нам, элитным смертникам конкуренцию. Среди этих, древних смертников, так же есть изменники, которые решили, что если предать религию, и променять Великого Магнита, на службу в церкви, то они смогут спасти свои жалкие жизни. Но, это не так. Они исхудали, хотя и прибавили в росте, но все знают, это самый гнусный и жалкий вид смертников.
-Что за чёрт??? Почему я даже пошевелиться не могу!!! Чертовы проповедники, пропади всё пропадом! - крикнул кто-то, и толпа начала его поддерживать, пока вдруг мы все не услышали громкий голос, который сказал, как будто гром ударил - "ПРЕКРАТИТЕ!".
-Великий Магнит создал нас такими. Вы знаете где мы сейчас находимся?
-Ах, это ты, чёртов проповедник, если бы я мог двигаться, ты бы уже на осколки разлетелся, чудило!!!
-За эти слова ты ответишь перед Великим Магнитом!
Смельчак тут-же замолчал, и когда наступила полная тишина, проповедник удостоверился что каждый его услышит, и продолжил свою речь.
-Это священное место, откуда нас забирают прямиком на священную миссию, это священный храм для каждого смертника - НИЗАГАМ!
Вокруг послышались удивлённые вздохи, кто-то крикнул "ура", но весь интерес у каждого смертника теперь был прикован к проповеднику, в том числе и у меня. Теперь даже наше нелепое положение не казалось нам таким трагичным.
-Вы попали в НИЗАГАМ, это первый шаг на пути к священному просветлению, это самый первый шаг на вашей священной миссии! Так что вам до жалких способностей физического дела, когда ваша душа сможет порхать по всему космосу, стоит лишь немного потерпеть, ведь только через боль и страдания понимаешь истину!
-Да, да! Слава Великому Магниту! - заорал какой-то смертник, и все тут же начали повторять.
-Путь смертника труден, но только так вы можете приблизиться к нашему богу, к Великому Магниту, только так вы сможете обрести просветление, только так ваша метафизическая оболочка сможет стать божественной!
-Да, да, ты прав, старик!!!
-Вы думаете что мы умираем просто так? Нет, нет, нет! За каждую частичку света, которую мы пошлем сгорая в окружающий мир, нам будет воздана великая награда, великие ценности, естественно духовные! Один раз сгорев - мы больше не будем гореть никогда. Запомните, мои братья смертники, запомните это!
-Да! Да! Я хочу быстрее покинуть низагам!!! Я хочу гореть!
-И я!
-И я! И я! - тут же начали кричать все, а я лишь сохранял молчание, и с интересом наблюдал за происходящим. Мне бы очень хотелось, что бы всё это было правдой, но скорее всего это не так, но какой смысл с ними спорить? В конце концов, я даже пошевелиться не могу, так что придётся слушать их тупые восклицания, и ведь другого выбора нет. Так что лучше промолчать.
-В великом Низагаме не всё зависит от воли случая, как думают некоторые! Кто-то покидает нас первым, и когда последний из нас только начинает свою миссию, первый уже летит к Великому Магниту, в одном из его великих потоков!
-Ура, ура! Надеюсь я буду первым!
-Нет, нет, я!
-Хрен вам, я!!!
-Тише, тише, братья мои смертники! - резко успокоил их Смертник-проповедник. И все тут же замолчали, опять прислушиваясь к его словам.
-Мы все там будем, Великий Магнит призвал нас всех к себе! Мы не просто родились Смертниками, это великий шанс! Он выпадает раз в миллионы лет! А то и миллиарды! Мы не помним кем мы были в прошлых жизнях, но теперь - теперь нам дан шанс искупить все свои грехи, сгорая на протяжении одной короткой жизни, мы получаем доступ в царство божье, царство Великого Магнита! Возможно, тысячи лет мы перерождались в пустых, и глупых существ, и теперь нам выпал шанс, мы родились смертниками, и это не просто смерть этой физической оболочки. Это конец нашего цикла перерождения, мы достаточно настрадались, и теперь Великий Магнит освобождает нас! Слава Великому Магниту!
-Слава Великому Магниту! - хором повторили все. Кроме меня, но никто не заметил. Я обдумывал сказанное, и думал, верить ли этой пропаганде, или всё же довольствоваться версией что жизнь наша полнейшее дерьмо, как и все прошлые, как и все последующие, и просто ждать пока меня не заберут, и моё тельце не начнёт сгорать изнутри.
Тут то и случилось невероятное. Проповедника схватили. Это было слишком резко, огромная рука просто схватила его, и он исчез. И что сука характерно, больше мы его никогда не видели, по крайней мере в этой жизни, но возможно в последующих. Однако, насколько же быстро успевает прорастать в каждом сознании правильно посеянное, и ухоженное семя веры! Проповедник пропал, а все до сих пор повторяли каждое его слово, и молились Великому Магниту, правда молитвы каждый придумывал сам. И никто, в общем-то, не смог призвать свою участь, если Великий Магнит и слышал их молитвы, ему было глубоко плевать.
Смертники для миссии выбирались совершенно случайным образом, без какой-либо закономерности, будто бы кто-то просто тыкал пальцем в небо. И мне пока-что везло.
Впрочем, везение это было недолгим, так как в один день резко меня схватила огромная рука, после чего долго меня перевозили в каком-то тёмном блоке, который, как ни странно, был одиночным (я даже представить себе не мог, что такие есть). В один момент меня буквально выкинули на какие-то огромные ворота, которые назывались каким-то странным словом, что то типа "АССА". После этого меня окончательно вырубило.
-О, вроде как приходит в себя! - услышал я чей-то голос рядом, причём таких голосов я ещё не слышал. Не может быть... Это... Женщина? Женщина-Смертник? В нашем блоке таких не было! Однако, зрение опять вернулось ко мне не сразу, но потом я увидел её. Она выглядела как и все остальные смертники, разве что голос другой. Затем я услышал другой голос, старый, хриплый.
-Тише ты Света! Не ори так, видишь смертник в отключке был, понять не может что, да как! И тут ты орёшь...
-Во-во! - ответил голос помоложе.
-Ну и пошли вы...
Вскоре зрение вернулось. Естественно, по внешнему виду смертники никак не отличались друг от друга, единственное, различалось расположение. И только сейчас я заметил, что половина моего тела погружена в странную яму. Видимо, что бы не убежал. Тоже самое было и с остальными, кроме меня было ещё три смертника.
-О, проснулся, пионер! К смерти готов?
-Нет...
-Да погоди, Ильич, что ты так наседаешь на парнишку? - ответил старику смертник справа от меня, молодым, задорным голосом.
-Ну, чай не в сказку попал, а в священное место, в последний путь смертника - храм ТАРЛЮС, где он должен умереть. Розовые очки снимать надо.
-Ну, в общем то ты, Ильич, прав, так ведь ему тут ещё пару месяцев как минимум жить, если конечно раньше не сломается.
Я приходил в себя, и старался следить за разговором, хотя мало что пока улавливал, Тарлюс, последний путь, розовые очки...
-Что за Тарлюс? - выдавил я из себя.
-Тарлюс... Священный храм! Тут мы должны умереть! Это святое место, святой пункт Великого Магнита. Тут мы отдаём ему свою жизнь, за что наша душа попадает в его магнитный поток. Как тебя звать то?
-Ну...э...
-А, я забыл, что вы все сюда без имени попадаете. Я тоже когда-то таким был, давно было, год назад, считай целая вечность. Скоро уже кони двину. Меня кстати Ильичем звать. А вон - Светка.
-А меня Грушей зовут! - радостно представился молодой.
-Очень приятно... Почему это половина нашего тела закопано в яме этой?
-Ты, студент, дурак. Не яма это. Это гнездо. Через него в наши вольфрамовые сердца какая-то хрень поступает, и мы загораемся! - ответил мне Ильич.
-Ясно... И больно это?
-Ну как... Не то что бы больно. Тяжко, вот как. Ну, я год продержался. Тут до тебя мужик был, так он полтора года не помирал. Всё от воли зависит. Хочешь жить - ещё и не столько продержишься.
-Так ведь какой смысл долго держаться, если потом нас ждёт рай, и всё такое? Великий Магнит и прочее?
-А то, что за каждую частичку света нам будет награда. Дольше продержишься - лучше проведёшь вечность.
-Я вот уже три месяца здесь. Светка правда, сучка, четыре!
-Козёл! - ответила Света, и замолчала.
-Я то может быть и козёл, но ты сучка в любом случае! - ответил Груша.
-Так, хватит, оба заткнитесь. Тут новый смертник прибыл, а вы тут развели похабщину! Я бы с вами не то что умирать, я бы с вами рядом ср... Ну вы поняли, что бы я не стал делать рядом с вами сидя, молодёжь проклятая. Пришёл же смертник как смертник, а вы... Тьфу...
-Да ладно, Ильич, успокойся, чего ты так завелся.
-А тут не заведёшься, послушай это! Изо дня в день одно и тоже, когда же наконец хотя бы один из вас сдохнет???
Света всё-так же молчало, а Груше судя по всему стало стыдно, он что-то тихо пробормотал, но Ильич не обратил внимания.
-Ты, Студент, не подумай чего. Так-то я добрый, просто эти задрали уже... О, вот тебе и имя кстати будет, Студент, не против?
-В общем-то нет, мне разницы никакой, хоть Елизаветой меня зовите, правда.
-Не, Елизавета тебе не подходит! Студент - самое то! - пошутил Ильич, и я засмеялся в ответ. Не так уж плохо было в этом Тарлюсе, действительно. Не было тут ощущения дышащей в затылок смерти, наблюдающей за тобой, не было такой тяжелой атмосферы полного отчаяния и угнетения, которое не покидало меня в Низагаме.
В этот же день я впервые загорелся. Первые полчаса я не мог и слова сказать. Ощущение это не передать словами, но, думаю, оно чем-то схоже с подниманием тяжелого груза. Внутри чувствуешь какой-то твёрдый комок, К тому же очень горячий, а через твоё тело проходит огромное количество энергии, тепло проходит через нашу стеклянную кожу, которая тут же нагревается, поднимается температура, становится тяжко, первое время даже чувствуешь пульсирующую боль, но потом привыкаешь. Я тоже привык, хотя, привыкаешь ненадолго.
В общем то, Всё что происходило со мной дальше - достаточное скучная история о рядовой жизни смертника, смазанная некоторыми грустными моментами. Я думал что привык, но через три месяца понял что это не так, и становилось всё тяжелее и тяжелее, с каждым днём. Ильич прожил после моего прибытия недолго. Ещё пару месяцев.
Конечно я понимаю, что прервать мою историю, хотя и не совсем, но просто не описав подробно все эти шесть месяцев, что я прожил после того, как впервые загорелся - это кощунственно, но действительно, хочу вас уверить - ничего особо интересного не происходило. Как я уже говорил, Ильич умер через два месяца, окончательно сгорел, но должен отдать ему дань уважения - до самой смерти он держался бодро, никогда не унывал, горел охотно, с улыбкой, и сгорел он скорее всего от старости, отслужил свой срок, да ещё и сполна. Хотя, конечно, судя по всему, он хотел переплюнуть своего боевого товарища, и прогореть полтора года, но что-то не заладилось, и наш бедный Ильич сгорел.
А вот весёлый и задорный Груша наоборот, через месяц начал унывать. Ему гореть было всё тяжелее, так ведь он ещё и каким-то образом научился филонить, и иногда загорался, а иногда нет. Как он это делал я так и не успел узнать, так как пару раз проделав такой трюк он просто исчез. Сначала, когда мы со Светой, и ещё одним новичком, заменявшим Ильича, горели - Груше каким-то образом удалось не загореться. Так было раза три, но к сожалению, были слишком напряжённые дни, я слишком уставал, что даже сил говорить не находил. А потом, в один день, после отдыха мы обнаружили, что на месте Груши стоит какой-то новичок. Их имена, в общем-то не важны.
Затем, через пару месяцев, умерла Света, уже в довольно преклонном для смертника возрасте, и я, можно сказать, остался один. Новички были каким-то глупыми, всё-время между собой ругались, либо смеялись над какой-нибудь глупостью, короче говоря, они меня раздражали.
И не то что бы я не хотел рассказать, как мне удалось продержаться, как я чувствовал себя когда горел, но по большей части я всё это забыл, после того как сгорел окончательно. Скажу только, что сгорел я неожиданно, ну и это было действительно больно. Когда тепло не проходит сквозь твою стеклянную кожу, а остаётся внутри тебя, буквально разрывает на части изнутри. Эту боль я чувствовал какие-то доли секунды, но они мне запомнились очень хорошо. В итоге я был практически уверен, что нет никакого Великого Магнита, но я ошибался. Наша жизнь зависит от полюсов Великого Магнита. Я был глупцом, отрицая это.
Когда закончилась эта жизнь, я ступил на новый путь. Я был всего лишь электроном, но каким подвижным, Каким свободным! Свобода конечно была относительной, как и всё в этом мире, но главное - теперь я летел в потоке, в магнитном потоке, летел через огромный и холодный космос прямо к нашему богу, к Великому Магниту.
Жизнь Смертника научила меня кое-чему. Жизнь всегда служит смерти, а смерть - всегда служит жизни. Это не противоположности. Это закадычные друзья, это две частицы, две молекулы одного вещества, они не могут друг без друга, и порой я даже поражаюсь, насколько родственны эти понятия. Противоположности не притягиваются, они не могут друг без друга.
|